Как познакомиться с богом
Навеяно темой прошлого поста о том, существует ли Бог. Прочитать его можно здесь.
Мы созданы по образу и подобию Его. И поэтому знать Его нам жизненно необходимо. Знакомство с Богом поможет наладить отношения со всеми и каждым. Поможет лучше понять Божьи законы, познать свою суть. А также узнать, что такое Любовь. Ведь Бог и есть любовь. Знакомство с Богом поможет нам стать гармоничными, а значит счастливыми. Это касается всех национальностей и всех религий.
1. Читать священные писания
Но читать стоит не с целью прочесть всю книгу, а с желанием ближе познакомиться с Богом. Читая священные писания, вы сможете больше узнать о качествах Господа и заодно о своих.
Я лояльно отношусь ко всем вероисповеданиям, поэтому читаю не только Библию, но и Коран. И что удивительно, нахожу множество сходств в этих дух книгах. И это очень интересно. А также собираюсь ещё читать писания других религий.
Сила молитвы – один из самых мощных способов связаться с Богом. Можно выучить молитвы из священной книги, а можно молиться своими словами. Важно делать это искренне, от души. А возможностей масса: молиться утром и перед сном, перед приёмом пищи, перед важным событием в жизни. Всё это успокаивает нашу душу и сближает с Богом.
3. Изучать природу и человеческое тело
Всё, что нас окружает, создал Бог. Он творец и художник мира вокруг. А как можно лучше узнать художника? По его картинам. Поэтому изучая природу и своё тело, мы можем больше узнать о Боге, о его бесконечной мудрости. Как это сделать? Да очень просто. Присматриваться к окружающему миру, читать об этом — благо сейчас море информации в свободном доступе. А ещё чаще отдыхать на природе. Сближаясь с творениями Господа, вы сближаетесь и с Ним.
4. Развивать интуицию, прислушиваться к себе
Интуиция – это умение слышать голос Бога. То, что приходит к нам интуитивно, часто не имеет логических обоснований. Тем не менее, оказывается очень эффективным и несёт добро. Что же это может быть, если не глас Бога? Слышать и слушать Бога – один из лучших способов узнать Его лучше. Как развивать интуицию? Об этом поговорим в ближайших материалах.
Наш самый верный друг и помощник – это Бог. Так давайте узнаем его лучше.
О том, что значит любить Бога, поговорим в ближайшее время. Подписывайтесь на обновления.
Знаете почему Библия и Коран схожи. Потому что Библия была написана раньше чем Коран, а Коран писался на основе ветхого завета из Библии. Согласна что в молитве огромная сила, можно молится уже готовой молитвой не до конца понимая ее, а можно своими словами, тогда действительно это идет от сердца. Я так и делаю. Спасибо за статью и вобще за ваш блог, эта тема очень близка моему сердцу.
Людмила, пожалуйста. Спасибо за комментарий.
Я не ярая верующая, да и Библию не читаю… Но молитвы знаю и ежевечерне молюсь — бабушка научила еще — ну уж как получается — притворяться не умею… В церковь хожу только по наитию — когда чувствую, что нужно сходить… Но то, что развивать интуицию и уметь слушать себя необходимо — это точно, Элина! Человеческое тело и природу можно изучать бесконечно, хотя я в свое время изучала в институтах и Человека (в Меде) и Природу на заочном обучении в Педе на биофаке… Но нам очень многое предстоит еще узнать и о первом и о втором…
Я тоже не из фанатичных верующих, Ларисочка. Но в последние дни тема появилась сама по себе, она давно созревала и вот зацвела пышным цветом. Тут уже близкие люди начали слегка тревожиться, не вступила ли я в какую-нибудь секту. Почему-то так чаще всего реагируют, когда говоришь о Боге.
Не скажу, что хожу в церковь регулярно. Пока что от случая к случаю. Да и читаю я Библию и Коран, скорее из интереса и по настроению. Но точно могу сказать, сколько раз я прошу у Бога дать мне знак, столько раз его и получаю.
Да, я тоже старюсь на эти темы не особо распространяться, потому что и правда смотрят «с подозрением» Хорошо, что есть единомышленники, с кем можно об этом поговорить. Или почитать
Я над этим тоже много сейчас размышляю. И мне еще пришло в голову, что кроме молитвы (как обычно, устной) можно еще и писать письма Богу и меня эта идея очень окрылила!
Отличная идея! Это как дети пишут письма Деду Морозу. А ведь лучше Богу. Меня тоже окрылила эта идея! Спасибо, что поделилась!
Иногда человек чувствует потребность самому себе объяснить — почему он верит в Бога? Как это получилось? Опыт такой автобиографии, написанной нашей современницей, мы вам предлагаем. Этот пример поучителен для некоторых слишком ревностных прихожан: не всякого подростка с яркой татуировкой и волосами зеленого цвета уместно попросить выйти из храма. Вдруг из него потом получится добрый христианин?
В Клин к родственникам мы ездили редко. И прабабушка Ульяна радовалась каждой нашей встрече. Она доставала из серванта праздничные чашки с красными цветами, и мы с мамой, наслаждаясь ее заботой, прихлебывали горячий чай «по-настоящему» — из блюдечка. Заскучав, я выбегала из-за стола, пряталась за шкаф или за дверь и дразнила бабушку из укрытия: «Бога нет!» Она была верующая, мне это казалось необычным и достойным «особого внимания». Прабабушка по-старчески охала: «Ну что же ты, Катинка, говоришь-то!», пыталась поймать меня, загородить мое богохульство. А я увертывалась от нее, смеялась и продолжала свое занятие. Вот такая была забава.
Когда лет в шесть я спросила у родителей о происхождении мира, меня отвели в Музей Дарвина. Но упомянули и другую — «мифическую» — теорию. Она была не так логична, но, помнится, понравилась больше. К моему удивлению, мне разрешили выбрать любую версию, потому что «ни одну из них ученые пока не доказали».
На вопрос, есть ли Бог, мне ответили, что это каждый для себя решает сам. Помню, я была дома у бабушки, они с дедушкой сидели на диване. Я стояла совсем рядышком, перед журнальным столиком, и принимала вселенское решение. Мне как-то сразу показалось, что возможность существования кого-то вездесущего и всеобъемлющего более вероятна, нежели ее отсутствие. И тогда я ответила утвердительно. С тех пор никогда более в жизни к этому вопросу я не возвращалась. А после осмотра облезлых чучел в Музее Дарвина я заподозрила, что мир создал тоже этот Он, а вовсе не эволюция или «мифический бог из мифической теории».
Родители мои люди ученые. Нельзя сказать, что неверующие, но невоцерковленные. Когда прабабушка умирала, мне было лет восемь. Она кому-то из многочисленных внуков и правнуков оставила в наследство гараж, кому-то дом, а мне — крестик и просила «Катинку покрестить». Мама успокоила ее на смертном одре, сказала, что все сделали, и прабабушка мирно отошла. Но в действительности мама смущалась пойти в храм, не знала, как лучше подступиться, и крещение мое забросила. Потому что «надо, чтобы человек сам осознанно сделал выбор, и навязывать ему религию неэтично».
Прошел год после смерти прабабушки, и в класс к моей двоюродной сестре пришел священник. В начале девяностых в школу мог прийти представитель любого учения, но, видно по молитвам усопшей прабабушки, батюшка оказался православным. После урока он пригласил всех к нему в храм св. апп. Петра и Павла на службу и предложил покрестить желающих. Ради такого удобного случая, вспомнив обещание прабабушке, в ясеневский храм привезли с другого конца Москвы и меня. Перед крещением мама очень переживала, что я откажусь надевать необходимый для посещения храма платочек, но я согласилась на удивление быстро и, в свою очередь, сразила ее риторическим вопросом: «Ведь если меня покрестят — мне надо будет верить?»
На этом официальное общение с Церковью прекратилось для меня на долгие годы. Как звали того батюшку, я не знаю, но храм этот я потом узнала — это было подворье Оптиной пустыни. Мое духовное воспитание было оставлено на самотек. Даже крестик я не носила и не помню, как выглядел тот, прабабушкин, доставшийся в наследство.
Лет в десять я попробовала молиться. Как это делать, я не знала, но мне очень хотелось общения с тем неведомым мне Богом, во имя которого меня покрестили. Я попыталась говорить с Ним своими словами. У меня получалось несколько панибратски, «на ты». Примерно так: «Что Тебе стоит, помоги мне, пусть мама не болеет, пусть бабушка не умрет, пусть не будет войны, Ты же мне друг». Но молиться так было отчего-то страшно. Меня смущало, что в этих просьбах были лукавство и, главное, лесть. Очевидно, и этот путь общения с Богом был неверным. Но придумать какую-нибудь альтернативу я не могла. Поэтому все-таки не пропускала ни одного вечера — пыталась хоть как-нибудь пару слов Ему сказать. Я действительно размышляла о Нем, и мне очень хотелось диалога. Кто-то меня научил креститься, и я внесла этот элемент в свое «вечернее правило». Чтобы никто не уличил меня в мракобесии, я совершала свой ежедневный обряд под одеялом.
В восьмом классе я стала прогуливать уроки. Бродить по старым замоскворецким улочкам было интереснее, чем сидеть за партой, тем более город свой я очень люблю. Но зимой особенно не погуляешь — холодно. И я пошла в Донской монастырь, надеясь там погреться. Нельзя же вернуться домой раньше времени. Я гуляла по монастырскому кладбищу, разглядывала надгробия, фотографировала их. Особенно меня трогали надписи вроде «Добрый человек, ты меня не знаешь, наверно, ты живешь через несколько столетий после моей смерти, но прошу, проходя мимо этого могильного креста, помяни р. Б. имярек…» Бывало, на камнях писали молитвы, и я их читала. А когда мне становилось холодно — шла в храм. Там было тепло, и меня никто не выгонял.
Обычно так совпадало, что когда я окончательно замерзала на кладбище и приходила греться — в храме начиналась литургия. Впечатлений от первых служб у меня два. Первое. Я чувствовала, что в этом храме собрались такие же, как я, и они тоже знакомы с Богом, которого и я знаю. Возможность перекреститься при всех и не оказаться в центре удивленного внимания доставляла мне неописуемую радость. И второе впечатление. Когда прихожане начинали петь хором «Верую» или «Отче наш», а некоторые при этом стояли на коленях, я отчетливо понимала, что все эти люди абсолютно сумасшедшие. Безумные фанатики. И мне среди них, конечно, не место.
Но я продолжала приходить, меня притягивала наша общая с этими людьми тайна. Я убедила себя, что, даже если все они больные на голову (что было для меня очевидно), все равно в храме очень красиво поют и вкусно пахнет. Ведь кто-то платит деньги за билеты в театр, а я могу ходить сюда бесплатно. Службу я не понимала, к кресту не подходила, просто стояла и рассматривала все вокруг. Когда мне надоедало, я уходила. Но обычно все-таки оставалась до конца службы. А конец в моем понимании был, когда дьякон повязывал крест-накрест орарь. Я зорко за этим следила. Со временем стала подходить ближе к иконе Спасителя и молилась Богу, как делала это дома перед сном. Очертания моего Неведомого Бога как-то безболезненно слились в моем сознании с образом Христа. Однажды я набралась смелости и даже решила подойти приложиться к иконе. Я проследила, как это делали другие, со знанием дела подошла, но задела висящую сверху лампаду, и масло вылилось мне на голову. Пришлось с позором ретироваться.
Бедные церковные бабушки были от меня в ужасе. Мне было четырнадцать лет, и в каком только виде не приходила я в храм! В рваных джинсах, с безумными прическами, и пьяная, и с гитарой. Но я не обращала ни на кого внимания, я была в упоении моим Богом, наконец обретенным. Он не мог меня не принять или выгнать, я же сама шла к Нему! Какая разница, как я выгляжу, ведь Он все равно видит меня насквозь. Я стала ходить не только в Донской монастырь, но и в другие храмы, бывало, что по нескольку раз на дню. То есть заходила почти всегда, если проходила мимо. Службу я не знала и не особенно на нее стремилась. Меня восхищала именно постоянная возможность в любой нужде прийти за помощью к Богу. Он невидимо присутствовал в любом храме, в который я заходила, и это был тот самый Бог, Которого я так давно знала.
В это время я попала и в церковную лавку. А там было для меня раздолье! Столько книг, и все о том, что меня так живо интересовало. Я копила деньги и скупала все подряд. Меня очень интересовал незнакомый мне сакральный быт верующего человека. Это было невероятно увлекательно. Я читала брошюры запоем. Прочитанные книги прятала под матрас. Одной из первых «толстых» книг мне где-то попался труд о. Александра Меня «О молитве». Больше его книг я не осилила, но та первая поразила меня. Под этим впечатлением я даже купила себе молитвослов и Евангелие. Но разговаривать с Богом по бумажке я все равно не смогла и продолжала по вечерам молиться своими словами.
Никогда я не слышала такой тишины, как там, на Соловках. В храме было светло. Не помню почему, наверное, лунный свет отражался от белых стен или, может быть, уже светало. У меня с собой был молитвослов в тонком переплете. Я открыла его и стала читать вслух, сидя в центре храма. Первый раз я читала эти молитвы и начинала понимать, о чем они. Собор сохранил замечательную акустику, и я слышала свой голос. Как будто я говорила не одна, будто кто-то вторил мне. Казалось, это был мой Ангел Хранитель. Сколько я там просидела — не помню, но, кажется, долго. В келью я возвращалась утром. Немногочисленные монахи, подвизавшиеся тогда в обители, шли на полуночницу, и мне почему-то захотелось пойти с ними. Первый раз я осознанно пошла на службу.
В свой первый приезд я не исповедовалась и не причащалась. Моим основным занятием в Оптине было изучение этих странных людей — монахов. Чем они живут и что думают. Часто успешные в миру, они его оставили, изменили даже имя и начали другую жизнь, посвятив ее Богу. Своей твердостью в отречении от мира они свидетельствовали истинность Православия. За их поступок я поверила им. Иначе и быть не может, разве кто-нибудь отрекся бы от всего, что имел, ради абстрактного, неизвестного ему лично Бога? А если истина в Православии, то пришлось согласиться, что и путь к Богу, который предлагает Православная Церковь, верен. Хотя до Оптины церковные таинства казались мне приятным дополнением к «Богу в моей душе», а вовсе не путем к Нему.
Уехала я из Оптины в некотором замешательстве с кипой литературы и приглашением приезжать еще. Но первое время я выбиралась редко. Мои родители очень волновались, зачем я опять так далеко еду, тем более была там всего год назад и все уже видела. Не лучше ли поехать на море отдохнуть? А меня тянуло к моим удивительным монахам. Это был какой-то совершенно другой мир. Так непохожий на мою обычную жизнь. И он мне нравился. Эти монахи жили в иной плоскости, дерзко меняли привычные ценности, расставляли свои приоритеты в жизни. Оптина начинала мне сниться, и я ехала снова, вырвав неделю или две из будничной жизни.
В свой третий приезд я исповедовалась. В соседней комнате томилась целая очередь чад, но батюшка просил меня не торопиться. Мы разговаривали около двух часов. Подробно разобрали всю мою жизнь и пришли к неутешительному выводу, что, не исправив ее, причащаться мне нельзя. Я старалась ездить в Оптину чаще. Как-то само собой вышло, что батюшка стал мне духовным отцом и духовником. В монастыре я старалась ходить на все службы. А чтобы на Литургии не падала на пол — монахи мне подарили крохотный стульчик, и я на нем в храме сидела, если мне становилось плохо. Я часто исповедовалась. Читала покаянные каноны — это была моя епитимья. Но до причастия меня не допускали.
Так прошло несколько лет. Накануне праздников батюшкины чада всегда собирались вместе в монастыре. Перед причастием готовились к исповеди, читали вместе правило. Я была как будто тоже со всеми, но в действительности они-то были одного духа, а я, которая так много тщеславилась своим давним «знакомством с Богом», в самом главном оказалась за дверью с оглашенными. И это был мой выбор. Было страшно. Мне впервые открылось реальное положение вещей. Я думала, что уж я-то с Богом, а оказалось, вовсе и нет — оказалось, себя-то я люблю значительно больше. А если не с Богом, то с кем? Правильно.
Все разрешилось чудом. Молитвами, любовью и терпением моих милых монахов мне удалось кое-как справиться со своими страстями. Первый раз я причащалась в Великий четверг, через три года после первой исповеди. Это был первый сознательный пост, монастырская Страстная неделя и первая моя Пасха со Христом.
Toivo сказал(-а): 04.04.2010 11:56
В Библии Иисус назван Женихом, а Церковь невестой. Павел пишет:
2Кор.11:2 “Ибо я ревную о вас ревностью Божиею; потому что я обручил вас единому мужу, чтобы представить Христу чистою девою”.
На Востоке обручение не обязательно предполагает такое личное знакомство вроде сначала “пуд соли съесть” а тем более познать друг друга в постели. Главное согласие, верность и непременная чистота.
Поэтому и наше знакомство с Господом начинается издали – с благой вести о Нём. Какой? В том числе и о Своей любви и благоволении, и поэтому впереди Себя Он посылает сватов – проповедующих мир. И как принято на Востоке – дары в знак любви и добрых намерений.
ПП 2:7 Заклинаю вас, дщери Иерусалимские, сернами или полевыми ланями: не будите и не тревожьте возлюбленной, доколе ей угодно. 8 Голос возлюбленного моего! вот, он идет, скачет по горам, прыгает по холмам. 9 Друг мой похож на серну или на молодого оленя. Вот, он стоит у нас за стеною, заглядывает в окно, мелькает сквозь решетку. 10 Возлюбленный мой начал говорить мне: встань, возлюбленная моя, прекрасная моя, выйди!
Иисус, как этот жених не открывается невесте сразу – она сначала слышит Его голос, слышит Его шаги, представляет Его себе по описаниям Евангелий, и вот Он уже за дверью.
Матф.25:6 Но в полночь раздался крик: вот, жених идет, выходите навстречу ему.
Но это только один аспект общения с Богом. Эсхатологический.
Есть ещё образ Пастыря. На сегодня. Его не обязательно видеть глазами – в большой отаре овцы не часто сталкиваются в пастухом лицом к лицу, важнее слышать Его голос, знать Его волю и не бояться волков и бескормицы – Он о нас заботиться, а если надо и понесёт и на плечах чуда. Я просто чувствую Бога и ощущение это прежде всего мир Его в сердце. Ещё как Духа -но это по разному. И ещё жезл и посох, елей на голове, чаша – деяния Божии вокруг меня и во мне. Это вполне поддаётся ощущению и наблюдению.
1 Псалом Давида. Господь – Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться:
2 Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим,
3 подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего.
4 Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня.
5 Ты приготовил предо мною трапезу в виду врагов моих; умастил елеем голову мою; чаша моя преисполнена.
6 Так, благость и милость да сопровождают меня во все дни жизни моей, и я пребуду в доме Господнем многие дни.
Хочешь познакомиться с богом? Новые технологии в христианстве
В последнее время идёт бурная борьба за защиту детей от пагубной информации. И это дело правильное, не стоит знать раньше нужного времени о способах суицида, видах наркотиков и других запретных тем. Но, совершенно случайно, через рекламу на youtube я зашёл на очень необычный сайт для детей.
Там есть цитата из библии на каждый день, множество игр, достижения, серия мультиков. А пускают туда лишь детей до 13-и лет. Очень странно, что пособия оттуда напоминают мне те буклеты, что раздают Свидетели Иеговы.
Вот такой текст приходит на электронный адрес, указанный, как email родителя ребёнка. Да, всё чинно и благородно. Но давайте признаемся честно – ребёнку ничего не стоит указать свой собственный электронный адрес. А после этого будет полный доступ ко всему сайту, который строится на основе достижений и получении очков, чтобы максимально увлечь ребёнка и задержать его за играми. Попутно сдабривая всё это цитатами из Библии и т.п.
А теперь позвольте представить – Пэт Робертсон – один из основателей корпорации Christian Broadcasting Network, которой принадлежит данный сайт. Является телевизионным проповедником в Америке. Известен тем, что хочет легализовать марихуану и считает тех, кто убивает в видеоиграх, настоящими убийцами. Временами произносит предсказания, которые, правда, редко сбываются. Его корпорация живёт за счёт пожертвований.
Видимо в Америке уже наработались, решили переходить в Россию.
И вот тут возникает вопрос. Вера это важное качество, но хотите ли вы, чтобы ваши дети обучались ей на подобных сайтах, что созданы корпорациями с подобными людьми? Возможно, родителям стоит попросить Kaspersky защитить детей и от этого?
Глава 1. – Назидание для наших детей. Христианский сайт.
Глава 1.
КАК ПОЗНАКОМИТЬСЯ С БОГОМ
ДЛЯ ЧТЕНИЯ ГЛАВЫ НАЖМИ НА НАЗВАНИЕ ТЕМЫ
БИБЛЕЙСКИЕ СТИХИ
“Слово Божие живо и действенно” (Послание к Евреям 4:12)
“Бога не видел никто никогда” (Евангелие от Иоанна 1:18)
“В начале сотворил Бог небо и землю” (Бытие 1:1)
“Воззови ко Мне – и Я отвечу тебе” (Иеремии 33:3)
Было жаркое лето 1975 года. Наш полк перебазировался на грунтовый аэродром.
Это такое прямое издевательство над авиационной техникой, когда камни из под шасси при взлёте или посадке стучат в закрылки и, каким-то чудом не попадают в двигатели. А заруливание на стоянку превращает аэродром в пыльное облако.
В парковые дни был такой ритуал – собирание камней. Это когда лётные экипажи распределялись цепью поперёк лётной полосы , перед цепью медленно ехала пара грузовых машин, мы собирали камни с земли и кидали в кузов. Мы собирали камни, а они после каждой лётной смены вылезали наружу снова и снова. Ведь при взлёте многотонной машины натурально земля дрожит. Ходила такая байка: якобы местные жители, наблюдая эту нашу процедуру издалека, принимали её за похороны. Мол, два дня летают, а потом хоронят и хоронят.
Полёты с грунтовой полосы дело не простое, особенное, и входит в планы боевой подготовки. Взлёт и посадка существенно отличаются от полётов с бетонки. Самолёт на взлёте разгоняется медленнее, шасси то и дело зарывается в песок то левой, то правой стойкой. «Суставы» стоек буквально стонут, скрежещут, самолёт бедный корёжит и он вздыхает облегчённо только оторвавшись от земли! Так мы пилоты чувствуем машину. Иначе никак.
Свободного времени оказалось достаточно. Развлечений не много. Казарма с книгой, домино и картами, лес. Иногда походы в ближайшее село или городок пешком, та ещё забава. Или летом по жаре, или зимой в унтах и зимних куртках, приходили одинаково измотанными.
Вокруг стоял Белорусский лес. Как я любил его! Там было всё : дикая смородина, малина, молодые ещё орехи и грибы. Вспоминался Бодлер: «Природа – некий храм ,где от живых колонн обрывки смутных фраз исходят временами. Как в чаще символов, мы бродим в этом храме, и взглядом родственным глядит на смертных он». Так и мы бродили в этом храме и каждый находил что-то для себя . Кто за ягодой, кто по грибы, кто на рыбалку. Даже просто идти по лесу: вдыхать, видеть, слышать “обрывки смутных фраз” – это замечательно!
В этом рассказе я описываю свои первые лейтенантские впечатления, как самые яркие. Я – правый лётчик, мой командир, капитан Решетников, с большим лётным опытом, переживший хрущёвское сокращение авиации, а потом, вдруг, востребованный вновь. Мы сошлись характерами, спелись, подружились семьями. Вместе потом переучивались на другой тип самолёта.
Иногда меня брал к себе в экипаж командир эскадрильи подполковник Бахолдин. Был запланирован полет на предельно малой высоте над морем, уж проверил он меня на вшивость, вместо положенных 60 метров он снизился до 30 и за нами был бурун на воде. Этот человек во многом стал для меня образцом: вечный шутник, разыгрыватель всех и вся (ох, и мне от него досталось!), при этом непререкаемый авторитет как лётчика. Про него в полку ходило много баек, и для нас молодых праваков он был пилотным богом.
Это был активный, яркий, необыкновенно живой, вникающий во всё, человек, – вот он и проверял нас , вчерашних курсантов, кто на что способен. Вспомнилось как однажды при полёте строем в группе, а я в экипаже Бахолдина сижу пучу глаза зелёный правак, он без всякого предупреждения бросает штурвал, снимает шлемофон и начинает причёсываться, да ещё напевает какой-то мотивчик! Он просто кинул меня в ситуацию и наблюдал за мной – что я буду делать! В панику я не кинулся, а осторожно стал устранять отклонения. Я делал то, чему меня не учили, – вот что интересно.
Такая метода потом повторялась с другими командирами. Когда тебя никто не учит, сиди и впитывай все действия командира экипажа, а не просто выполняй свои обязанности, изучай в инструкции чужие обязанности и жди случая помочь, потому как ты помощник командира корабля.
Выруливаем на взлёт с командиром отряда майором Агаповым. Ту-16 с одной ракетой и полным весом на радиус. Ветер боковой. Командир даёт мне команду – бери управление, взлетай! И я, хоть и опешил сначала, и разбегался как бык полил, ( не подогнал педали по росту!), но взлетел правильно, потом заслужил похвалу перед всей эскадрильей от этого опытного лётчика-инструктора, который меня не учил. А это дорого стоит. Или ещё пример: после долгого полёта на маршрут ночью, когда уже глаза закрываются, при подлёте к аэродрому командир даёт команду – бери управление, заходи на посадку. А кто меня учил кроме Инструкции? Просыпайся, потей, получай пиндюлей!
Перед перелётом на грунт все, конечно, запаслись водкой и сигаретами. Не пьянства ради, а как антистресс. Но, почему-то, стресса всегда больше, чем водки. Сто грамм перед ужином никто не запрещал, но явное подпитие каралось жёстко. Итак, командировочная водка и сигареты закончились. Пришлось идти в деревню в магазин.
Всё бы хорошо, но скоро и деньги стали кончаться. Вместо запланированного командировочного месяца нам дали два, а зарплату не дали. Официантки в столовой сразу стали королевами красоты!
Мы с командиром идём по деревне, жара и духота, а добыть крепенького на вечер надо. Постучались в одну избу, другую, самогона нет. В третьей нам посоветовали обратиться к дьякону – служке местного костёла. Он оказался дома и принял нас радушно. Бойкий сухонький старичок с бородкой понял проблему и принёс бутыль с мутной жидкостью и два не прозрачных стакана. Мы с командиром приняли по стакану на пробу и капитан сказал – не то. Дьяк понял и принёс другую посудину литров в пять. Ещё попробовали по стакану, и дальше договорились о цене за бутылку, – здорово, да?
Меня поразила отчаянная бедность жилища дьяка, ветхость его хаты. Да не только его – вся Белорусская глубинка бедно жила и живёт. Есть там поляки католики, которые по-русски вообще не говорят. Но их мало, местный костёл бедствует как и люди. Какие там колхозы? – там просто нет людей; каждый четвёртый белорус погиб на войне, а их и до войны было не густо.
Говорили о том о сём, я расспрашивал его об иконах и дьяк сделал мне подарок – карточка с изображением Девы Марии в тиаре из лучей. Это было удивительно красиво и долгое время потом я использовал карточку как закладку при чтении книг. При переезде в другой гарнизон карточка затерялась. Но я её вспоминал, она словно врезалась в память.
Наши мучения подходили к концу. Полоса уверенно приходила в негодность. Взлетали уже только по краям полосы, где она ещё не окончательно была разбита. И вот настало время перелёта домой, конец холостяцкой жизни.
У нашего комэски опять причуда: свой правак у него есть, но он забирает к себе на перелёт почему-то меня. Заняли места в кабине и тут подполковник говорит старшему технику – полетишь с нами на борту, я тебе заначил парашют! Тот сначала остолбенел, а потом начал махать руками, отказываясь. Штурмана покатились со смеху, а я просто обомлел глядя на всё это. Седьмой член в экипаже не предусмотрен, кислородную маску для него подключить некуда. Стартех согласился лететь, но наотрез отказывался снимать контрольные чеки с катапультных сидений. Опять взрыв хохота! Я уж было подумал, что это очередной розыгрыш, но люк закрыли и мы порулили на взлёт.
Сцена выглядела как семейная, и я должен пояснить: командир и тот техник были закадычными друзьями по жизни. В их перепалке были и такие слова: – “ты не хочешь со мной лететь, ты что, своему самолёту не доверяешь? А мне ты доверяешь? Довезу я тебя, будешь самолёт чехлить!” Это было что-то! Мы летели, а стартех стоял между нашими креслами с тенью тихого ужаса на лице и следил за двигателями, – другие приборы его не интересовали! .Командир регулярно давал ему свою кислородную маску, на люке лежал парашют.
Удивительно ещё то, что нас никто не заложил. Или просто Бахолдину, как богу, многое прощалось. Или просто Бог был с нами на борту?
Мы приземлились и после двухмесячной командировки пошли доказывать нашим жёнам какие они счастливые.
Прошли годы. Уже на пенсии, вспоминая годы службы, часто всплывал эпизод где мы с командиром у дьяка, и та карточка. Почему? – потом было столько разных случаев и ситуаций на много серьёзней и, казалось бы, важней этой!
Как-то проходил мимо храма и увидел открытую дверь. Ноги сами повернули туда. Я вошёл в храм и встал у иконы Божьей Матери, посмотрел ей в глаза.
Через какое-то время я очнулся, передо мной раскачивалось кадило, а по щекам ручьём текли слёзы. Что это было? Может быть я познакомился с Богом.
Через несколько дней я был крещён в храме Покрова Пресвятой Богородицы.
